После того, как на этой неделе в Белоруссии были приведены в исполнение целых два смертных приговора, «прогрессивное мировое сообщество» вновь всколыхнулось и принялось возмущаться этим «средневековым зверством». Евросоюз еще с начала нынешнего года чуть ли не с ножом у горла требует от Минска немедленной отмены всех вынесенных приговоров и введения моратория на смертную казнь как таковую. Белоруссии ставится в вину то, что она – последняя страна Европы, казнящая своих особо изощренных и кровавых злодеев. Но если ли в этом что-либо неправильное либо постыдное? Возможно, с поиском ответа нам поможет взгляд в собственное прошлое.

На Руси смертная казнь существовала издавна. Не сказать, чтобы государи наши особо усердствовали в ее применении – куда им в этом было до тех же «просвещенных европейцев», вроде английского Генриха VIII. Правда, и утверждать, что они вовсе чурались плахи и топора, было бы в корне неверно. Особняком стоит, пожалуй, царствование двух императриц – Елизаветы и Екатерины II, при которых на казни в России был введен, говоря в современных терминах, мораторий. Впрочем, исключительно по уголовным делам. Государственных преступников (того же Пугачева) эта милость не касалась.
К моменту заката Российской Империи количество приводимых на ее огромных просторах смертных приговоров неуклонно снижалось, дойдя до, полусотни в год, максимум. За резкое возрастание (в 10 раз!) количества казней «спасибо» следует сказать господам революционерам – сперва своим безудержным террором, а, впоследствии, попыткой революции 1905 года они подтолкнули власть к крайне жестким ответным мерам. Впрочем, как раз революционеры в первый раз в России смертную казнь и отменили – после Февральской революции 1917 года это сделало Временное правительство. Правда, очень ненадолго - в стремительно разлагавшейся армии царил такой бардак, что расстрельную практику на фронте пришлось срочно возвращать. Горячее всех за это, кстати, ратовал генерал Лев Корнилов – так что нечего валить «вину» на большевиков, как делают некоторые либеральные «историки».
Большевики-то, как раз, смертную казнь попытались отменить окончательно и бесповоротно после Октября. II Съезд Советов даже издал по этому поводу специальное решение. Вне всяких сомнений, имевшиеся среди этой публики в великом множестве мечтатели-идеалисты и впрямь верили, что в создаваемом ими новом мире свободы, равенства и братства казнить будет некого и не за что. Однако и этих хватило ненадолго – меньше, чем на год. В 1918 году в стране начала уже всерьез разгораться Гражданская война, победить в которой (как, впрочем, и в любой другой), без пролития крови было невозможно. Вчерашние идеалисты и романтики, одев кожанки и нацепив Маузеры, разъезжались по деникинским и врангелевским фронтам отстаивать, как они продолжали верить, всеобщее счастье. Начинался Красный террор...
Самое интересное, что стоило основным сражениям Гражданской пойти на спад, как в РСФСР предприняли новую попытку изжить это «чуждое пролетарскому государству явление». Смертная казнь была отменена постановлением ВЦИК и Совнаркома Советской России в январе 1920 года. Увы... Запрет продержался меньше трех месяцев. Уже в мае того же года право на расстрел получают революционные военные трибуналы. Мало того – на фронте и в регионах, находившихся на военном положении, смертные приговоры не подлежали обжалованию и исполнялись немедленно.
Вряд ли стоит сегодня давать однозначные и категоричные оценки тому времени и его людям. Достоверно известно только одно – казнили и красные, и белые, и «крайние», и «умеренные». Сводить всю трагедию Гражданской войны в России к террору и «зверствам» какой-то одной из сторон (которых, к тому же, было вовсе не две, а много больше), было бы, как минимум, некорректно. Единственное, в чем надо отдать должное советской власти - в 1922 году специальным декретом она запретила казнить беременных женщин и лиц, не достигших 18 лет. По тем временам – гуманизм невероятный.
Больше от жуткого «пережитка старого мира» избавиться и не пытались – смертная казнь вошла в уголовное законодательство сперва РСФСР, а затем СССР. При этом необходимо отметить, что к 1926 году количество «расстрельных» статей в УК снизилось вполовину. И попадал под них, самое большее, один из тысячи осужденных в Советском Союзе. Что было дальше? Ну, это, конечно, «знают все» - 1937 год, «большой террор», Великая Отечественная, «ни шагу назад», расстрелы дезертиров... Ну, да – было. Правда, за всеми этими, превратившимися в расхожие штампы и клише вещами, скрывается еще одна – напрочь выносящая мозг нашей либерально-демократической общественности и погружающая ее представителей в пучину невыносимого когнитивного диссонанса.
Единственным руководителем Советского Союза, еще раз отменявшим в стране смертную казнь, был Иосиф Виссарионович Сталин! Сделано им это было в ой, каком непростом и несладком 1947 году, когда, как принято сейчас говорить, криминогенная ситуация в стране была не просто тяжелой – ужасной. И, тем не менее – Указом президиума Верховного Совета смертная казнь в мирное время была отменена полностью. За любые преступления! Ну, разве что в 1950 году ее разрешили применять в исключительных случаях в отношении диверсантов, шпионов и изменников Родины. Что поделать – таковых, сумевших отсидеться какое-то время после окончания Великой Отечественной, в то время разоблачали достаточно.
Сталин был суров. Иногда – ужасен. Именно он вернул в практику уголовных наказаний СССР повешение – Указом, определявших наказание «для фашистских злодеев» от 1943 года. Да, вздергивали – порой и массово, как в Ленинграде или Краснодаре, причем уже после окончания войны. Но кого вешали? Полицаев, карателей, пособников гитлеровцев. Уверен – в людях, переживших весь ужас оккупации, во время которой, порой, фашистские холуи далеко превосходили в зверствах хозяев, эти казни не вызывали ничего кроме одобрения. Заодно пристроили в петельку Власова и его приспешников да выродков вроде Краснова, променявших русский мундир на гитлеровский. И вот тут, я уверен, опять-таки проявилось уважение Сталина к старым традициям. В Российской Империи вешали потерявших честь, опозоривших мундир, изменивших присяге. Верховный совершенно справедливо считал, что для нацистских прихвостней пуля – слишком жирно.
Даже для преступников, совершивших умышленное убийство при отягчающих обстоятельствах, смертную казнь вернули уже после смерти Сталина – в 1954 году. Один из «демократов» изволит иронизировать по этому поводу – «по многочисленным просьбам трудящихся». А вот, пожалуй, и не стоило бы брать эти слова в кавычки. После окончания Великой Отечественной вместе с разрухой, беспризорщиной и массой иных проблем СССР получил еще и колоссальный рост преступности. Особенно вырос бандитизм, количество вооруженных ограблений и прочих насильственных преступлений. Глубоко сомневаюсь, что жители Саратова писали в 1945 году в «Правду» письмо о том, что «город терроризируют грабители и убийцы» под диктовку секретаря местного горкома партии. Скорее, они очень рисковали с такими выступлениями, но и молчать уже не могли.
«Милосердие» в отношении убийц... Воля ваша, есть для меня в этом попытка совместить категорически несовместимое. А посему расстрел пятнадцатилетнего Аркадия Нейланда, произошедший уже в 1964 году, при Хрущеве и наделавший немало шума на Западе, я даже ему в вину поставить не могу. После описания того, как несовершеннолетний упыреныш топором кромсал хозяйку дома (15 ударов!), потом зарубил ее трехлетнего сынишку, а после преспокойно уселся там же завтракать? А впоследствии – снимал украденным в квартире «Зорким» тело убитой, чтобы потом ... продать фотографии?! Извините – не получается осуждать. Как и введение в те же годы смертной казни за изнасилование.
Зато кое в чем другом Никита Сергеевич остался верен себе. Именно этот «светоч гуманизма» и «борец с кровавым сталинизмом» вернул расстрел за преступления экономические – в частности, за взятки и «незаконные валютные операции». При этом Хрущев с одинаковой непосредственностью плевавший на законы – что экономики, что юриспруденции, восхотел еще и чтобы у этих решений была «обратная сила». То есть, их можно было бы применить к тем, чьи преступления были совершены до введения новой правовой нормы. Прокуроры и судья покряхтели, постонали – и выполнили волю Генсека. Получившим изначально по 8 лет лишения свободы в ходе печально известного «дела Рокотова» «валютчикам», впаяли сперва по 15 лет, а потом, после нового «пересуда», состоявшегося по личному требованию Хрущева – и вовсе расстреляли всех до единого.
Фактический (но не юридический!) отказ России от смертной казни в 1996 году был связан со стремлением тогдашнего президента Бориса Ельцина по максимуму «влиться в состав цивилизованного мира». Ну, как же – Совет Европы и тому подобное... Тем не менее, пресловутый Протокол №6 (о полной отмене таковой) нашей страной подписан, но не ратифицирован. В Государственной Думе пылятся целых три законопроекта, целью которых является полное исключение такого наказания из отечественного законодательства. И – раздаются голоса некоторых депутатов о необходимости возвращения смертной казни хотя бы для особых случаев... Согласно данным социологических опросов, количество россиян, считающих, что «расстреливать надо», если и снижается с годами, то крайне незначительно.
Является ли смертная казнь панацеей в борьбе с преступностью? Вряд ли. Представляет ли она из себя «абсолютное зло», которое должно быть искоренено любой ценой? Не думаю. Вообще, личное мое мнение состоит в том, что в дискуссии относительно допустимости смертной казни имеют право вступать люди, хотя бы раз присутствовавшие на опознании убитых преступниками людей их родственниками. Для остальных, простите, понимание истинной сути вопроса остается недоступным – несмотря на титулы, ученые степени и звания.
Зато, очевидно другое - лучащаяся гуманизмом и человеколюбием Европа, которая сегодня пытается третировать Белоруссию за казнь двух отъявленных душегубов, не выразила даже тени возмущения или, на худой конец, «беспокойства» по поводу того, что на днях в афганской провинции Гильменд авиаударом ВВС США была «случайно» уничтожена семья из 30 человек. Одним махом! Такая вот «борьба с терроризмом», конечно, ни в коем случае не является нарушением прав человека. Очевидно, афганцы – не люди, а американцам можно отправлять их на тот свет семьями, десятками и сотнями вообще без всякого суда. И все «правозащитники» молчат – как в рот воды набравши.
Это не гуманизм, господа. Это – самое обычное лицемерие, ничего общего с ним не имеющее. Пожалуй, стоит крепко задуматься – а стоит ли плясать под его дудку?

Источник