Итак, у «Газпрома» уже официально нарисовалась очередная проблема. На газовом рынке Южной Европы вскоре появится трубопровод EastMed, совместный проект Израиля, Греции, Кипра и Египта. Интересно, что едва появившись на бумаге, этот газопровод стал поводом для опосредованной войны Турции с этими странами в Ливии. За кого же «болеть» в этом контексте России?
EastMed можно по праву считать символом перемен. Еще совсем недавно Израиль, как считалось, практически лишенный своих запасов углеводородов, критически зависел от импорта нефти и газа. При этом они дорого обходились Тель-Авиву, поскольку соседние арабские страны чинили всевозможные препятствия для еврейского государства.
Все изменилось в двухтысячные годы, когда страны восточного Средиземноморья приступили к разведке Левантийского нефтегазового шельфа.
И тут на землю обетованную наконец посыпались щедрые дары. В 2009 году было найдено газовое месторождение Тамар, оцениваемое в 307 миллиардов кубометров, а в 2010 – Левиафан с 453 миллиардами кубов газа (по некоторым данным, объем неразведанных запасов газа на шельфе может составлять более 3 трлн кубометров). Повезло и соседям по региону. Египет обнаружил месторождение Зохр – 453 миллиарда кубометров, а островной Кипр – Афродиту со 170 миллиардами соответственно. Если перефразировать классику, для Европы это слишком мало, для этих стран это слишком много. Богатейший европейский газовый рынок буквально под носом, валюта лишней не бывает, поэтому и созрел план строительства морского трубопровода EastMed.
Газопровод соединит Восточной Средиземноморье с Южной Европой, его пропускная способность составит относительно скромные 10 миллиардов кубометров в год. Длина впечатляет – 1900 километров, причем он будет пролегать на очень больших глубинах, что усложнит строительство и повысит его стоимость. Она оценивается в диапазоне от 7 до 10 миллиардов долларов. Казалось бы, весьма недешево, а газа будет поступать не так уж и много. Но скажем прямо, что EastMed – это не столько про экономику, сколько про политику. Проект поддерживается и Евросоюзом, и США. Весьма показательно, что европейские власти вывели трубопровод из-под ограничений, которые были наложены на российский «Северный поток-2», что говорит о многом.
Для Газпрома это означает появление очередного конкурента на рынке Южной Европы, где его ‹Турецкому потоку» уже противостоит проект TAP-TANAP, имеется алжирский газ и СПГ. Светит потеря доли рынка. О том, насколько это серьезно, свидетельствует поведение Анкары, которая неожиданно стала ситуативной союзницей Москвы.
Турция с крайним неудовольствием наблюдает, как соседи поделили между собой нефтегазовый шельф Средиземного моря без учета ее интересов. Как известно, на Кипре существует частично признанная Турецкая Республика Северного Кипра. ООН ТРСК не признала, но Анкара активно использует турецкий анклав для продвижения своих интересов в Средиземноморье и оспаривает односторонние притязания греческой части острова на газовые месторождения. Так, два года назад ВМС Турции прогнали с Афродиты буровое судно Saipem 12000 итальянской компании Eni, а в прошлом году турки сами начали пробное бурение на своей части кипрского шельфа.
Помимо претензий на углеводородные ресурсы, Анкара выступает против EastMed, который представляет конкуренцию в Южной Европе TAP-TANAP и «Турецкому потоку». О серьезности ее намерений отстаивать свои интересы свидетельствует решение президента Эрдогана ввести войска в Ливию для поддержки официального Триполи, где его противниками выступают опосредованно как раз Египет, в меньшей степени – Греция и греческая часть Кипра.
В совокупности все это попахивает серьезным конфликтом в восточной части Средиземного моря. Поскольку интересы Москвы и Анкары к газовому рынку Южной Европы совпадают, возможно, будет разумнее не чинить препятствия туркам, найдя с ними некий компромисс в Ливии, где российские наемники в настоящее время замечены на стороне фельдмаршала Хафтара.
|