Характерной чертой мирового экономического развития выступает непрекращающаяся борьба за европейский газовый рынок. Под знаком данного противостояния прошла последняя треть ХХ века, сегодня очевидно его обострение.
Значимость Европы как самого платежеспособного клиента в газовой отрасли столь велика, что в стремлении обеспечить и нарастить экспорт природного газа, основные игроки, изначально придавая экономическим задачам статус государственной политики, решительно используют не только политические и идеологические, но и военные ресурсы. Без учета данного обстоятельства невозможно правильно оценить характер и масштабы развернувшегося противоборства («борьбы за Европу»), во многом определяющего современное мировое развитие и периодически принимающего весьма ожесточенные формы.
Особое место на европейском рынке энергоресурсов принадлежит России, зачастую определяемой в качестве «энергетической империи». Создав мощную газотранспортную систему в 70-е годы прошлого века, пережив кризис второй половины 80-х и трансформационные процессы 90-х годов, наша страна в начале третьего тысячелетия не только сохраняет свою долю на рынке ЕС, но и постепенно восстанавливает государственный контроль над энергетическим экспортом. Хотя вопросы, связанные с чрезмерной зависимостью России от добычи и экспорта сырья, с поиском иных путей экономического роста и с переходом к инновационной модели развития продолжают широко обсуждаться в СМИ, уже очевидно, что экспорт углеводородов (в котором центральное место сегодня принадлежит природному газу) является именно тем звеном, потянув за которое можно вытащить всю цепь: модернизировать экономику, решить социальные проблемы, достигнуть политической стабильности.
Борьба за европейский газовый рынок, развернувшаяся между СССР - Россией и США, изначально осуществлялась в форме противостояния двух проектов, связанных с особенностями транспортировки газа в Европу. В то время как Советский Союз планировал создание сети магистральных трубопроводов, американцы делали акцент на поставки сжиженного природного газа (СПГ), первоначально предполагая его транспортировку танкерами из Алжира. Оба конкурирующих проекта имели как достоинства, так и существенные недостатки, уже рассмотренные в литературе. Не меньшее внимание исследователи уделили и тесно связанным с их борьбой политическим сюжетам: американскому эмбарго на поставку труб большого диаметра, обращению правительства Западной Германии к крупным сталелитейным компаниям с просьбой аннулировать заключенные с СССР контракты, началу газового экспорта, сделке века «газ - трубы», «новой восточной политике» Вилли Брандта, разрядке международной напряженности, кульминацией которой стало подписание в 1975 году Хельсинкского акта Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе.
Вместе с тем в полной мере воссоздать драматизм «борьбы за Европу» до сих пор не удается. Только зарождается осознание её прямой связи с искусственно провоцируемыми извне политическими и идеологическими кризисами, за которыми проступают тщательно маскируемые экономические интересы. Несмотря на то, что в последнее время стали появляться публикации, посвященные данной проблематике, они, как правило, принадлежат непрофессиональным историкам и экономистам, лишь подчеркивают растерянность и несостоятельность официальной науки. В центре внимания авторов находится связь «газовой войны» с украинскими (потеря Россией одного из важнейших маршрутов газового транзита и сланцевые проекты США) и сирийскими (поиски альтернативных российскому источников газовых поставок с продвижением «демократии» в тех ближневосточных странах, которые оказались на пути нового «газового» маршрута) событиями. Впрочем, окончательное понимание сущности происходящих событий станет возможным лишь через определенный хронологический период.
Пристального внимания в этой связи заслуживают события 1968 года в Чехословакии, непосредственно предшествующие началу советского газового экспорта - знаменитая «Пражская весна» и последовавший за ней ввод войск пяти государств организации Варшавского договора во главе с СССР (военно-стратегическая операция «Дунай»), пятидесятилетие которых отмечается в этом году. Представляется, что лозунги «защиты социалистических завоеваний» в условиях блокового противостояния, как, впрочем, и «социализма с человеческим лицом», были лишь идейно-политическим прикрытием «газовой» подоплёки. Впервые на определяющую роль «газовой составляющей» указал авторитетный чешский экономист и публицист Вратислав Людвиг (Vratislav Ludvík). В отечественной литературе близкая точка зрения была высказана в 2015 году в статье «Еще раз о "Пражской весне", операции "Дунай" и угрозе большой войны в Европе в 1968-м» и вызвала одобрение известного исследователя чехословацких событий В.П. Сунцева. Получив (благодаря интернет-ресурсам) широкую известность, она, однако, не встретила принципиальных возражений.
В соответствии с данной точкой зрения, истоки противостояния 1968 года восходят ко второй половине 50-х годов. К тому времени Советский Союз окончательно столкнулся с необходимостью определения собственного места в мировом экономическом сообществе. В этих условиях наиболее дальновидные «хозяйственники» задумались об организации крупномасштабного газового экспорта в Западную Европу, экономически подготовленного окончанием эпохи «дешевой нефти», а политически - с широким распространением отождествляемых с де Голлем взглядов на необходимость «Европы от Атлантики до Урала» (сохраняющих известную популярность и в настоящее время). Идея получила политическую поддержку и советское руководство приступило к ее практической реализации, но столкнулось с позицией Соединенных Штатов, стремящихся к укреплению собственных позиций на мировом энергетическом рынке и делающих ставку на СПГ. В результате «Пражской весны» как одной из первых попыток управления через искусственно создаваемые конфликты, открывающие возможности для воздействия и контроля (аналогичный конфликт во Франции, в конечном итоге, завершился отставкой де Голля), возникла непосредственная угроза срыва газового транзита, на подготовку которого уже было затрачено множество сил. В этой связи и было принято решение о вводе войск в Чехословакию. Главный итог военно-стратегической операции «Дунай» - решение вопроса о том, кто будет продавать в течение более двадцати ближайших лет свой газ в Европу, в каких объемах, по какой цене.
Внимательное изучение данных событий приводит к выводу о повторяемости их существенных черт (пусть и на новом уровне) в актуальной действительности. Можно смело констатировать всё тоже, пусть и с некоторыми корректировками, противостояние указанных проектов (идея добычи сланцевого газа, отнюдь не нова - первая коммерческая газовая скважина в сланцевых пластах была пробурена в США в 1821 году), что делает события полувековой давности чрезвычайно любопытными с точки зрения извлечения исторических уроков. Но уже сейчас очевидно, что стремление к сохранению контроля над европейским газовым рынком требует государственной способности и гражданской готовности к масштабному противоборству с заморскими оппонентами. В ходе него неизбежно растворятся границы между экономической, политической, идеологической и «силовой» составляющими. Следует готовиться к традиционному балансированию европейских потребителей между финансовой выгодой и давлением в пользу «трансатлантического партнерства», усиливаемому утратой современной Европой собственной политической субъектности, к закономерной ненадежности транзитеров как «слабого звена» в цепи поставок газа.
Учет данных факторов особенно необходим в условиях, когда переживаемый в настоящий момент системный кризис, соединив в себе разбалансированность пиратствующей финансовой системы при исчерпании модели экономического роста на основе кредитного стимулирования потребления, подвел страны Запада во главе с США к черте стратегического ресурсного голода, существенно увеличив риск военного разрешения конкурентных противоречий.
|