Исполнилось три года участию российских военных в сирийской кампании. Сегодня возможно подвести некоторые промежуточные итоги.
Неожиданное решение президента Владимира Путина вступить в кровопролитный и затяжной вооруженный конфликт на стороне официального Дамаска, когда Сирия была наводнена многочисленными террористическими группировками и ее инфраструктура была в значительной степени разрушена, вызвало неоднозначную реакцию среди экспертов и у широкой общественности. Помимо признания необходимости поддержки союзника, высказывались сомнения в том, что немногочисленный военный контингент будет способен это сделать. Посмотрим, что из этого на сегодняшний день вышло.
Вполне справедливо проводились параллели с опытом американских военных на Ближнем Востоке, а также собственный опыт СССР в Афганистане. Проблема заключается в том, что в такую войну крупному внешнему игроку войти легко, а выйти из нее без серьезных потерь крайне затруднительно. Для освобождения и контроля над территорией приходится постоянно увеличивать военный контингент, что резко ведет к росту количества цинковых гробов, отправляемых на Родину. При этом в ходе боевых действий разрушается инфраструктура, и бремя содержания населения освобожденных территорий ложится в том числе на тех, кто пришел на помощь. Зафиксировать военные победы политически весьма затруднительно из-за многочисленности местных вооруженных группировок, за которыми могут стоять различные зарубежные спонсоры.
Российский экспедиционный корпус изначально немногочисленный, и потому круг его целей был ограниченным. По мере необходимости силы наращивали либо, наоборот, выводили. В качестве военно-политической задачи была обозначена борьба против запрещенной в России террористической группировки «Исламское государство». Сегодня она считается разбитой, поэтому формально основная цель участия ВКС РФ в сирийской кампании может быть зафиксирована как достигнутая. При этом Кремль длительное время успешно дистанцировался от разборок между Ираном и Израилем, правда, после гибели Ил-20 ситуация все же изменилась, и наметилась негативная тенденция к эскалации российско-израильского конфликта в Сирии.
Еще одной большой проблемой, на которую справедливо указывали скептики, является чрезвычайная удаленность театра военных действий от основных сил и баз Российской Федерации. В случае конфликта с Турцией и другими союзниками США каналы поставок российскому экспедиционному корпусу могут быть в одночасье заблокированы. Однако даже после уничтожения турецкими ВВС российского Су-24 в небе над Сирией президент Путин сумел сохранить конструктивные партнерские отношения с главой Турции Эрдоганом, и «сирийский экспресс» продолжает работать.
Серьезной задачей стала координация действий российских военных с потрепанной сирийской армией и иранскими контингентами. В целом, в этом удалось достичь немалых успехов, что привело к освобождению значительных территорий Сирийской Арабской Республики. Например, относительно небольшими силами удалось освободить Алеппо. Однако гибель Ил-20 от «дружественного огня» сирийских ПВО свидетельствует о том, что еще есть над чем работать. Также пришлось повторно освобождать сирийскую Пальмиру.
В качестве одного из способов прекращения конфликта были избраны такие механизмы, как создание зон деэскалации, а также достаточно эффективно себя показал российский Центр по примирению сторон. За порядком на освобожденных территориях следит военная полиция из России. В результате немногочисленным российским военным удалось заслужить авторитет среди местного населения и уважение противников. Такие внешние игроки, как Саудовская Аравия и Катар очевидно уменьшили свою поддержку бандформированиям, воюющим против Дамаска. США и страны западной коалиции убрали из лексикона набившую оскомину мантру про то, что Башар Асад должен уйти.
Таким образом, российская армия смогла избежать роковых ошибок, а задачу поддержки дружественного режима в САР за прошедшие три года можно в целом считать выполненной.
|