Необходимость реинтеграции на постсоветском пространстве не вызывает сомнений. Только крупные надгосударственные образования с большой экономикой и емким внутренним рынком способны обеспечить достойный уровень жизни своего населения и суверенитет. На фоне бездарно утраченной Украины сближение с Белоруссией на данном историческом этапе представляется самым реалистичным и верным решением. Но как это сделать так, чтобы и овцы были целы, и волки сыты?
Президент Лукашенко заявил, что белорусский суверенитет для него свят, как икона. При этом он не против движения навстречу Российской Федерации настолько, насколько готово к этому население обеих стран. Возьмем эти тезисы за основу.
Необходимо напомнить, что в конце девяностых и начале двухтысячных годов, когда уже был подписан договор о создании Союзного государства, шла работа над созданием Конституционного акта, своего рода его «предварительной конституции». В Российской Федерации и Беларуси должны были пройти референдумы, на которых народы братских стран могли проголосовать за их интеграцию. Но потом эти процессы начали сворачиваться. В России начали строить жесткую вертикаль власти, а референдумы вышли из моды. Тогда, в «нулевые», было решено, что мы «еще не готовы» к реальному объединению.
Сегодня Российская Федерация находится под западными санкциями, Белоруссия не признала присоединения Крыма и Севастополя, с незавидной регулярностью между Москвой и Минском идут серьезные экономические споры. Условия для интеграции уже нельзя назвать блестящими. Тем не менее, это решаемые проблемы. Каков же может быть компромисс?
Во-первых, необходимо вернуться к идее референдумов. Стоит сперва спросить население братских стран, готово ли оно само к объединению. Если в России ответ будет, вероятнее всего, массово положительным, то в современной Белоруссии голоса могут серьезно разделиться. Однако, если формула объединения будет для белорусов приемлемой, то можно надеяться и на их согласие. К слову, у Александра Григорьевича после плебесцита уже не будет повода дать обратный ход.
Во-вторых, может быть целесообразным пересмотреть саму форму устройства Союзного государства. На данный момент не вполне понятно, что это такое. В юриспруденции известны три основных формы: унитарное государство, федерация и конфедерация. Россия – федерация, Украина, например, является унитарной, что и послужило корнем большинства ее сегодняшних проблем. Присоединение Белоруссии к России возможно в форме федерации, по сути, это ее поглощение, что будет неприемлемым для Минска, поскольку означает полное лишение суверенитета.
Но есть и такая замечательная форма государственного устройства, как конфедерация. По определению, это союз суверенных государств, созданный для осуществления определенных совместных действий. Государства, в нее входящие, сохраняют суверенитет, национальное законодательство, денежную единицу. В компетенцию органов власти конфедерации входит решение четко ограниченных задач: внешняя политика, оборона и т.д. Члены конфедерации имеют юридическое право на выход из нее, что может быть рациональным доводом для сомневающейся белорусской общественности. Одним из самых успешных примеров данной формы государственного устройства можно считать Швейцарию.
В-третьих, представители белорусских элит должны будут получить значимые посты в руководстве этим надгосударственным объединением. Условно, Путин – ее президент, Лукашенко – вице-президент, и т.д.
На данном историческом этапе именно конфедерацию можно считать наиболее оптимальным и компромиссным способом преобразования Союзного государства, которая возьмет на себя совместное решение политических и военных вопросов. Экономическая интеграция будет идти в рамках Таможенного союза. Если же эта конструкция докажет свою эффективность и жизнеспособность, она может послужить платформой для присоединения к ней других стран на постсоветском пространстве. В долгосрочной перспективе при согласии населения конфедерация может быть постепенно преобразована в «мягкую федерацию».
|