Россия перешла от слов к делу в поддержке официального Каракаса, направив в Венесуэлу два самолета с военными во главе с начальником штаба Сухопутных сил Василием Тонкошкуровым. Происходящее все больше напоминает сирийский сценарий за тем исключением, что в данном случае Кремль вмешивается, когда Венесуэла еще на разрушена войной, и ее армия не обескровлена годами безнадежного сопротивления. Нужна ли России в ее сегодняшнем состоянии еще одна война далеко за океаном в «мягком подбрюшье» США?
Стоит ли режим Николаса Мадуро со всеми его проблемами того, чтобы ради него затевать нешуточный конфликт на «заднем дворе» Соединенных Штатов? Попробуем разобраться.
Во-первых, поддерживая законно избранного президента Мадуро, Россия выступает на стороне международного права и защиты суверенитета независимого государства от внешнего давления. Да, в Венесуэле есть огромные проблемы, но венесуэльцы должны решать их сами, без влияния «Дяди Сэма».
Во-вторых, есть у России интерес в углублении военно-технического сотрудничества с этой латиноамериканской страной. Каракас уже закупил огромное количество оружия отечественного производства. Размещение полноценной военной базы или нескольких баз было бы интересным вариантом, но по действующему венесуэльскому законодательству это запрещено, да и соседи по континенту будут не в восторге. Впрочем, в будущем расклад может оказаться и иным.
В-третьих, ведущие отечественные компании сделали в Венесуэлу многомиллиардные рискованные инвестиции, о чем мы рассказывали ранее. После того, как Москва отказалась иметь дело с Гуайдо, поддержав Мадуро, российский бизнес стал первым в очереди на вылетание из Венесуэлы в случае победы самопровозглашенного президента Гуайдо. Поэтому теперь Кремль, защищая российские инвестиции, будет стоять за Мадуро до конца, о чем мы также уже рассказывали.
В-четвертых, для России, страны, зависящей от цен на углеводороды, крайне важно иметь собственный рычаг давления на нефтяные котировки. Поэтому лучше, если небо над венесуэльскими месторождениями, крупнейшими в мире, будут охранять российские С-300, чем американские ЗРК Patriot.
Прибытие российских военных во главе с военачальником столь высокого ранга неприятно удивило Вашингтон, где решили ввести новые санкции против Москвы и Каракаса и выделить 300 миллионов долларов на «помощь венесуэльскому народу». Осудила это и Организация американских государств:
Иностранному правительству недопустимо иметь программы военного сотрудничества с узурпаторским режимом, который был объявлен незаконными резолюциями и межамериканскими актами. Это также угрожает миру и безопасности в полушарии.
Собственно говоря, а как 99 российских военных могут угрожать миру в Западном полушарии? Это даже не 300 спартанцев, американскую армию в случае полномасштабного вторжения они не остановят. Однако все не столь однозначно.
Сообщается, что возле столицы Венесуэлы уже развернуты комплексы С-300, чтобы предотвратить возможность «гуманитарных бомбардировок» Каракаса. Есть большая вероятность, что именно опытные российские специалисты сядут за их пульты управления. Их гибель в случае авианалета США или, скорее, их союзников может стать причиной резкого обострения конфликта с Россией, которая вряд ли оставит подобную агрессию без ответа. Поэтому сам факт нахождения российских специалистов в непосредственной близости от систем ПВО Венесуэлы заставит американцев отказаться от нанесения ударов по ним.
Также обращает на себя внимание факт прибытия начальника штаба Сухопутных сил. Можно предположить, что это связано с необходимостью организации и подготовки венесуэльской армии к войне с интервентами на земле. Сами россияне по джунглям бегать не будут, но они могут повысить качество организации и управления на новый уровень. Кроме того, на российских офицеров высшего звена Мадуро сможет опереться, в отличие от местных, поскольку хорошо известно, что США активно ведут разлагающую подрывную деятельность в венесуэльских Вооруженных силах среди командного состава.
Таким образом, Москва посылает прямой сигнал, что так просто Венесуэлу не сдаст. На примере Сирии можно видеть, что дело может растянуться на долгие годы.
|