Одной из главных проблем Белоруссии, получающей львиную долю валютных доходов от экспорта нефтепродуктов и калийных удобрений, является отсутствие собственного выхода к морю. Президент Лукашенко «рубил окно» к побережью через Прибалтику и даже Украину, но после крайне неоднозначных итогов выборов лета 2020 года эту «форточку» перед ним прикрыли. В сложившихся обстоятельствах Минск может рассчитывать только на Москву, но Александр Григорьевич не был бы самим собой, если бы не поставил перед Россией занятное условие.
Прежде всего, необходимо отметить, что отсутствие выхода к морю является проблемой многих государств, и все они решают ее по-своему. Например, Эфиопия, потеряв прибрежную провинцию Эритрею, была вынуждена переориентировать внешнюю торговлю на Джибути. Помимо этого, Аддис-Абеба заключила инфраструктурные соглашения с Суданом и Сомали. Боливия договорилась с Перу о строительстве собственного порта на его территории, правда, пока не нашла достаточных средств. Кроме этого, власти этой южноамериканской страны заинтересовались участием в китайском проекте строительства трансконтинентальной железной дороги от Тихого океана до Атлантического. Обмен территориями с Украиной позволил маленькой Молдавии в конце девяностых годов получить свой порт Джурджулешты на Дунае со статусом свободной экономической зоны.
Нельзя сказать, что Минск сидел сложа руки все эти годы. В далеком 2006 году белорусские власти подписали с Россией соглашение о строительстве в Усть-Луге терминалов для экспорта минеральных удобрений. Однако реально ими теперь пользуются только отечественные компании «Уралхим», «Акрон» и «ФосАгро», переориентировавшие свои товарные потоки из Прибалтики. Беларусь же на деле предпочла пойти путем приобретения пакетов акций компании «Бирю кровиню терминалас» (БКТ) в Клайпеде. Благодаря инвестициям в расширение терминалов в литовском порту, Минск рассчитывал увеличить объемы экспорта минеральных удобрений с 12 миллионов тонн в год до 16.
Помимо этого, президент Лукашенко грезил своим собственным путем «из варяг в греки». В Гомельской области должен был быть построен порт, из которого по Днепру в Черное море пошли бы суда класса «река–море» водоизмещением до трех тысяч тонн. На украинском побережье белорусские нефтепродукты перегружались бы на морские суда. Идея была вполне реалистичная, стоимость проекта оценивалась в какие-то 64 миллиона долларов. Одно его наличие позволило Беларусь получить формальный статус «морской державы». Однако амбициозные планы Александра Григорьевича споткнулись об украинские реалии: у Киева банально не оказалось денег на проведение дноуглубительных работ на искомом речном участке.
Возможно, президент Лукашенко в итоге своего добился бы, но все его старания перечеркнули итоги летних выборов, где он показал «фантастический» результат, в который не поверили ни на Западе, ни на Украине. В итоге перед Белоруссией на период его правления с «той» стороны поставлен «железный занавес». Остается единственная реальная альтернатива – Россия, которая сама активно зазывает Минск. Москва давно предлагает белорусским экспортерам переориентироваться на Усть-Лугу, компенсировав убытки от длинного логистического плеча более выгодным транспортным тарифом. Помимо вопроса транспортных издержек, президент Лукашенко готов обсудить возможность строительства в Ленинградской области «своего порта и своего причала». Губернатор Ленинградской области Александр Дрозденко в свою очередь заявил, что белорусская сторона могла бы войти в акционерный капитал трех новых строящихся терминалов в Усть-Луге. И все бы здорово, но Александр Григорьевич выступил в своем репертуаре, предложив сделать это за счет самой России:
Все, что мы сэкономим на атомной станции, которая строится за счет кредитов Российской Федерации, мы готовы вложить в порт, строительство терминала. Поэтому если у вас будет желание, мы с большим удовольствием можем реализовать с вами этот совместный проект.
Речь идет о строительстве БелАЭС, которая должна начать работать уже в ноябре. Ее стоимость оценивается в 10 миллиардов долларов. По оценкам президента Лукашенко, при режиме экономии, реально потратить придется где-то 7 миллиардов долларов, а остальные можно пустить на «прорубание» белорусского окна в Европу. Тут сразу возникает несколько интересных вопросов, которые сами по себе не ставят под сомнение необходимость экономической интеграции России и Белоруссии.
Кто и как составлял смету БелАЭС, если на строительстве атомной электростанции, против которой выступает соседняя Литва, можно без ущерба для ее безопасности «сэкономить» аж 3 миллиарда долларов? Куда и кому пошли бы эти средства, если бы в Минске не решили «сэкономить»? А если эти деньги, выделенные в рамках российского кредита, действительно оказались излишними, то почему бы его просто не загасить досрочно? Впрочем, современная геополитика, она такая: без поллитра не разберешься. Однако сам факт того, что стоимость проектов внутри России в ходе их реализации всегда растет, в то время как Беларуси удается еще и сэкономить, наводить на мысль о кардинальной разнице подходов «двух систем».
|